Тексты, собранные в книге «Невидимая кошка» (М., Спб.: Летний сад, 2006 г.)
Только что я вернулась из Литвы, с честертоновской конференции. Честертоновский институт любит устраивать их в странах, которые еще в начале 90-х назвал воскресшими. Была среди них Хорватия, была Словения, теперь Литва, ведем разговор о России. Первый доклад сделал сейчас глава «честертоновцев», отец Иэн Бойд. Назвал он его «Учитель надежды» и сообщил, что это — слова Аверинцева. Всего англичан и американцев было четверо, один другого блистательней. Вот — ¶…
Сейчас издается довольно много книг Честертона — трехтомник, пятитомник, разные сборники. По-видимому, читатели ощутили в нем такие необходимые нам качества, как легкость, чистота и душевное здоровье. Вообще-то они теперь бывают, особенно — первое, но по отдельности. Дадут тебе легкость, терпимость, игру — плати по меньшей мере полным скепсисом; дадут чистоту или здоровье — плати нетерпимостью и фальшью. А у него ни ханжества нет, ни той даровой доброты, которая вызвана ¶…
Но Ты по-прежнему жив. Ты поможешь опять, Царь мой и Бог мой. К. С. Льюис Не очень давно, в 1977 году, «Властелина колец» признали лучшей книгой XX века. Этому уже никто не удивился. Одни на ней помешались, других она раздражала, но всякий знал об ее непомерной славе. Успел узнать и автор, умерший в 1973 году. К тому времени эта слава насчитывала лет восемь и пришла из Америки, от подростков и студентов. Толкин ей удивлялся, понимая, что его скрупулезная, серьезная, ¶…
Лет двадцать тому назад, а может и больше, в журнале «Искусство кино» появилась статья сравнительно молодого режиссера. Фамилию я забыла, но и так не написала бы, чтобы не внести личного оттенка, которого, кстати, и нет. Суть не в авторе, но в действии статьи, а было оно таким: меня статья умилила, моего отца — обидела. Чтобы понять, в чем тут дело, сообщу, что речь шла о Высших режиссерских курсах, где люди с какой-то профессией приобретали ¶…
Казалось бы, все учли — и самоутверждение, и безжалостность, и предвзятость, и ошибки памяти. Садись и пиши, людям интересны мемуары. Однако само это слово — многозначное; спасибо, если для тебя оно связано с «Мемуарами Муми-папы». То ли дело — анналы, хроника, летопись. Может, они и скучнее, но воздух не замутнен нашим, простите, «эго». Часто ли это бывает у нынешних людей? Я была довольно тихой, точнее — запуганной девицей, хотя и старалась казаться то ли взрослой, ¶…
Не захочешь, а начнешь с «Гарри Поттера». Сказала я недавно, между прочим, что собираюсь писать эту статью, а моя собеседница испугалась: «Надеюсь, не про Поттера? Он же такой оккультный». К счастью, есть спокойная и здравая книжка диакона Кураева, но ведь не даром, судя по Библии, Бог так ценит слышание и так редко его добивается. Если уж кто что-то знает, он знает, особенно у нас. Итак, начну со злосчастного «Гарри». Наверное, на меня подействовало то, ¶…
Никакими силами не удается объяснить, почему я не пишу мемуаров. По-видимому, это к лучшему, поскольку мое нежелание относится к слишком большим странностям, обижающим собеседника или читателя. Я, видите ли, не пишу, тогда как он ничего плохого в этом не видит, мало того — иногда их пишет. Слава Богу, помог мой дорогой Честертон. Я вспомнила его слова о том, что глаза любви зорче глаз ненависти. Значит, можно применять правило: пиши ¶…
Вудхауз долго хотел создать какую-то пару кроткому Эмсворту. Давно, в моем детстве, одна очень хорошая женщина делила людей на важных, бойких и тихих. Важные у Вудхауза — хуже всех, а бойких и тихих он нежно любит. Когда Эмсворт стал обретать свою особую трогательность, он оставил попытки сделать бойким его (если хотите узнать, как это получалось, прочитайте рассказ в 11-м номере «Иностранной литературы» за 1995 год). Наконец, в середине ¶…
Недавно завершился очень тяжелый век. Мы, люди, творили много зла и, соответственно, много страдали, кто — от своих грехов, а кто — главным образом, от чужих, причем число жертв приобрело невиданные масштабы. Может быть, это столетие больше других связано с тем, что говорит пророк Исайя о служителе Ягве. Библеист Анна Великанова высказала предположение, что, исходя из этого опыта, придется расширить понятие мученичества, включив в число ¶…
Каждые два года, в середине октября, некоторые англичане собираются на званый обед, вспоминая тем самым, что 15.Х.1881 года родился Пэлем Гренвил Вудхауз. В 2000 году они собрались в таком исторически прославленном месте, как Грейз Инн. Столетняя королева-мать, покровительница вудхаузовского общества, прислала поздравление. Пэры, сэры и просто люди пили за ее здоровье. Из пэров в общество входил лорд Ллойд-Уэббер, написавший мюзикл «Ву Jeeves!», из сэров — сын падчерицы ¶…
Если бы мир был устроен так, как считают материалисты, то вряд ли к нам, в Россию, попали бы и распространились в самиздате именно те два английских писателя, которых считают лучшими апологетами XX века — Честертон и Льюис. Конечно, речь идет о странах, где говорят и читают по-английски, и все же Честертон сыграл большую роль и для других людей. Не английские, но аргентинские католики предложили в 90-х годах причислить его к лику блаженных, и в Ватикане речь об этом идет. ¶…
Я никогда не относился серьезно к себе, но всегда принимал всерьез свои мнения. Только мы удивились, что никто не упомянул Честертона среди любимых или даже просто хороших писателей XX века, книги его стали появляться одна за другой. С 1999 по 2005 год издано больше двенадцати названий, среди них — один пятитомник и один трехтомник. Не совсем понятно, в чем тут дело. Можно предположить, что людям захотелось вспомнить разницу между ¶…
Вот, на русском языке впервые вышли все рассказы Честертона. Честно говоря, опять не все — один, «Деревья гордыни» печатается в журнале1, причем в трех номерах, поскольку это, в сущности, не рассказ, а повесть. Но, конечно, теперь у нас собрание честертоновских рассказов, а не выборки. Хорошо ли это, долго не могли решить и в Англии. Что ни говори, как его ни люби, некоторые рассказы — просто дикие. Дело не в том, что концы не сходятся с концами, — логические ¶…
Летом 1990 года американцы, приехавшие сюда, чтобы издавать христианскую литературу, привезли несколько книг Питера Крифта и очень его хвалили. Тогда ему было, я думаю, чуть за сорок; жил он в Бостоне, живет там и сейчас. Переводы его книг никак не издавались, точнее — издавались, но только в журналах («Страницы» и «Мир Библии»). Тем временем появлялись новые книги, и я постепенно прочитала все или почти все. Почему-то многое о нем ¶…
Совсем недавно, слава Богу, кончился XX век. Мы хорошо знаем, что с течением лет добро и зло сгущаются, но не только аберрация близости подсказывает нам, что зло как-то уж слишком сгустилось. Все-таки, в этот век уложились бесовские режимы в трех больших странах (третья — Китай), не говоря уж о странах небольших и о режимах достаточно сомнительных. Что до естественных плодов свободы, уже на уровне отдельных людей, этому нет конца; и многим кажется, что ¶…
Пятьдесят пять лет я читала Честертона почти непрерывно и думала, что без него сошла бы с ума. Мне говорили, что скорее симптом сумасшествия — такая потребность в нем, но я не сдавалась. Конечно, я замечала, что иногда он пишет очень плохо, а иногда (что важнее) бывает пристрастным, скажем — восхищается всем, что только есть в католических странах или в «common people»; но не за этим обращаются к нему те, кто его любит. Много раз они ¶…
Несколько лет назад королева-мать открыла памятную доску на доме, где в 20–30-х годах жил Вудхауз1. Вообще она — почетная покровительница его общества, и в 2000 году, на званом обеде в честь его дня рождения, читали приветствие от столетней любимицы англичан. Они с Вудхаузом похожи: оба — долгожители, оба — очень приветливые, оба — что-то вроде национальных реликвий. Мало того, в детстве они были знакомы. Почему же именно Вудхауз стал такой ¶…
Кончается век, что-то происходит с литературой. Не знаю, как у кого, но у меня нет то ли душевных сил, то ли времени, то ли терпения, чтобы читать многоумных кумиров, которых сейчас называют лучшими писателями столетия. Называют — а читают ли? Вот Григорий Чхартишвили говорит в интервью о Честертоне, вот Борис Парамонов рассуждает о «тихих» писателях, и вспоминаешь, что сам Честертон писал о Диккенсе. Люди, видимо, устали от взрослой и важной словесности, а словесность как бы ¶…
1. Купила я книжку — видимо, хорошую. Правда, то, что в ней сказано, уложилось в одно эссе Честертона и одну главу Льюиса, но написана она для тех, кто в жизни своей не слышал простых христианских истин. Об этом можно было бы поговорить, но я — не буду; мало того, я не скажу, что это за книжка. Цель этой заметки — про стая: чтобы те, кто ее издал (есть переводчик, а есть и редактор), больше так не делали. ¶…
Недалеко от Лондона, в селеньице Грейт Миссенден, живет Тони Ринг, редактор журнала «Вустер соус». В саду у него растет невысокий кустик, розы на котором примерно того же цвета, что сливы. Их вывели недавно голландцы, назвали в честь Вудхауза «Плам» (что и значит «слива») и преподнесли королеве-матери, почетной покровительнице Вудхаузовских обществ. Вудхауза называли Пламом по созвучию с его именем «Пэлем», которое, кстати, русские романтики и даже Пушкин читали как ¶…
Больше двадцати лет назад1, в феврале 1975 года умер Вудхауз. Жил он тогда в Америке, на Лонг-Айленде. К Новому году королева посвятила его в рыцари, но сэр Пэлем приехать не мог, ему было девяносто три года, а может — и не хотел. За тридцать лет до того Англия его очень обидела. Честертон когда-то сказал о Диккенсе, что у него было много комедий и одна трагедия. У легкого и кроткого Вудхауза комедий было не меньше, но и трагедия ¶…
Можно ли писать мемуары? Вопрос идиотский — их очень много пишут и очень любят. Назидательный тон ужасен сам по себе. Сказав «нельзя», сделаешь такую гадость, которая перевесит самые беспощадные воспоминания. Остается подумать перед читателями, ставя эксперименты на себе. Речь пойдет только о том, стоит ли их писать каждому из нас, а никак не о том, чтобы ругать других, уже написавших. Представим себе, что нас попросили рассказать о временах, которые ¶…
Дорогой Успенский! Спасибо за «НЗ». Если бы нам в 55 г. (65 г., 75 г., 85 г.) сказали, что мы увидим такой журнал, мы бы решили, что будет это в раю. У Честертона, в конце «Шара и креста»1, встречаются те, кто был очень важен для сюжета. Так и тут слышишь людей, которых сто лет не видела, и читаешь то, что много раз хотела сказать. Конечно, самое главное — просьба иметь совесть и не гневить Бога. Мариэтта ¶…
Рассказы и романы о Дживсе и Вустере — самые популярные из всего, что написал Вудхауз. Нынешний интерес к нему в немалой мере вызван английским сериалом об этих героях. Для Англии, а отчасти — и Америки, это какая-то «песнь умиления», и даже у нас его заметили не только развлекаясь, но иногда и умиляясь. Рыцарственный бездельник и мудрый слуга стали такой же бессмертной парой, как Пиквик и Сэм Уэллер. Самые чуткие из английских писателей предвидели это еще ¶…
Наверное, многие подумают: «Это называется рирайтер» — и ошибутся. Так называется не «это», а что-то значительно более логичное. Какой-то человек, разбирающийся в своем непосредственном деле, коряво говорит или пишет. Другой придает его речи внятность, а то и блеск. В пределе — Моисей и Аарон. Переписчик — совсем другое, странное, новое занятие. Берешь текст, полный ошибок, особенно — связанных с реалиями; синтаксически рыхлый, если не хуже; лексически — насыщенный иностранными словами, а то и чем-то ¶…
Недавно я написала, что перевод умирает, но вскоре одумалась. Скорее он сохраняется на крохотном островке, а может ли и должен ли распространиться, не знает никто. Сейчас вокруг него резво бурлит море плохого, непрофессионального, массового перевода. Наверное, вы помните присказку: «На скрипке играешь?» — «Не знаю, не пробовал». Конечно, подобие неполное; человек, никогда не переводивший, может перевести блестяще — но только в том случае, если он хорошо пишет на своем языке. Правило это действует в одну сторону. ¶…
Эти странные слова я, к сожалению, не придумала. Разгадать их можно по примечаниям Владимира Андреевича Успенского. Здесь и сейчас речь пойдет о другом. Собственно говоря, гораздо больше я хотела бы написать, почему не убиваешь переводчика и не выбрасываешь перевод. Говоришь себе: «Да переведи ты сама!» Но ждать, пока ты со своей филологией и всякими вслушиваниями будешь тяпаться, никто не станет. Перевод готов, и он — «вполне ничего», а печатают теперь быстро. Это как раз маленькие издательства; остатки ¶…
Питер Крифт, католический мыслитель, преподающий философию в Бостоне, написал много. Особенно известны книга о страдании, еще одна книга о рае, продолжение первой, и сравнительно короткая апология христианства, лучше которой не было, наверное, со времени Ньюмена («Основания веры», 1988). Только что я слышала от одного американца, что он «Lewislike figure». Так это или не так, но сам он открыто продолжает то, что делал Льюис, и даже сочинил что-то вроде пьесы ¶…
Трудно (но хотелось бы) передать, как уместен сейчас Вудхауз. Ивлин Во, пылко его защищавший, писал, что именно этот писатель будет «спасать грядущие поколения от неволи, еще худшей, чем наша». Конечно, мы — поколение «грядущее» и живем куда хуже, чем англичане 50-х годов. Однако грех говорить, что времена— совсем ужасные. Даже за мои семьдесят с лишним лет я пережила несопоставимо худшие. Другое дело, что сейчас ¶…
Пэлем Грэнвил Вудхауз родился в 1881 году, умер — в 1975-м. Молодость его похожа на молодость многих его персонажей: он — клерк, который пытается стать профессиональным писателем. Первые рассказы — для мальчиков, они печатались в журналах, и мальчики их любили. Потом он все больше пишет для взрослых, одного за другим создавая своих будущих героев. Первым был Псмит, 1910 год; в 1915-м появились Дживс и лорд Эмсворт. К тому времени Вудхауз обрел ¶…
Наверное, все дети гадают, какая тайна у взрослых. Во всяком случае, я — гадала, и помню неверные ответы. Сосредоточенность на себе? Она есть и в детях. Суета? И она бывает. Важность? Далеко не все важны, но это — ближе. Для меня правильным ответом оказалось: цинизм. Ребенок не знает, что, в другом значении слов, взрослый — это ответственный. Если вспомнить игры по Берну, можно сказать, что хорошее во взрослом — ответственность; но это не тайна, ¶…
Когда мы решили издать снова книгу о маленькой принцессе и рассуждали о том, в какой мере надо править старый текст, одна молодая женщина, очень чуткая к слову, как-то странно ругала перевод. Наконец оказалось, что ей просто не нравится Сара, какая-то она гордая — и она думает, не перевод ли тут виноват. Нет, не перевод. Хотя потом, из-за других недостатков, мы от него отказались, дело — в самой повести. Гораздо привычней в книгах тех ¶…
Начнем для ясности с того, что я благодарно удивляюсь самому подлинному чуду. По логике, без чудес, никто давно не умел бы писать, а пишут, и блестяще. Вне чуда — все как положено. Правя и переписывая переводы, я вижу чистейший канцелярит, оживленный убогими неологизмами советской поры; например, монах поучает послушников «Не переживай». Вот это — естественно для людей, с детского садика слышавших поистине дикий язык, но ведь какой блеск слога ¶…
Девочка1 жила не очень хорошо. Родители почти не занимались ею, глуповатая и въедливая тетя — к сожалению, занималась (тут вспомнишь: «…женщин в детстве мучат тети»2), дома было скучно. Но вот, родители на время уехали, и началась жизнь, которую мало назвать интересной. Столько занятных, уютных, естественных людей, столько странных и страшноватых приключений, тетин муж — совсем уж живой и умный, он сам мучается от пустоты и фальши своих домашних, да впридачу ко всему возникает город ¶…
Можно ли описать, как важна сейчас игра Поллианны? Вот, дети читают «Властелина колец», и во второй книге, «Две твердыни», есть Денетор, отец Боромира и Фарамира. Городу грозит опасность, а старый правитель просто отказывается жить; подданные же, теряя немало времени, помогают ему умереть (как это было, лучше прочитать в замечательной саге). Хуже того — они теряют мужество, и совсем бы отчаялись, но мудрец Гендальф идет к воротам, видит ¶…
Давно, в середине пятидесятых годов, я стояла в букинистическом магазине на улице Качалова, чтобы купить «Леди Джен» вместо моей бывшей, детской, пропавшей в начале сороковых. В той же очереди был человек, который не мог этого вынести. Он обличал и меня, и книгу; получалось, что все беды от тех, кто «такого» начитался. Где он видел людей, воспитанных на «Леди Джен», — не знаю; скорее всего, они вымерли раньше, а кто выжил — перевоспитался, как ¶…
Больше тридцати лет прошло с тех пор, как вышла маленькая книжка — рассказы Честертона, переведенные на русский язык. За эти три десятилетия изданы еще два сборника рассказов и книга эссе «Писатель в газете». Были и журнальные публикации. Недавно появился роман — «Человек, который был Четвергом», чуть раньше — небольшой трактат о Франциске Ассизском. Печатались и стихи1. Человек, заинтересовавшийся этими рассказами, эссе, романом, трактатом, знает уже, что ¶…