Недавно завершился очень тяжелый век. Мы, люди, творили много зла и, соответственно, много страдали, кто — от своих грехов, а кто — главным образом, от чужих, причем число жертв приобрело невиданные масштабы. Может быть, это столетие больше других связано с тем, что говорит пророк Исайя о служителе Ягве. Библеист Анна Великанова высказала предположение, что, исходя из этого опыта, придется расширить понятие мученичества, включив в число «свидетелей» невинные жертвы.
Те, кто долго жил в XX веке и доверялся Богу, поистине ощущали, как Он страдает из-за того, что происходит с Его детьми, и как нуждается в соработниках. Иногда кажется, что святых было гораздо больше, чем в другие времена, но этого мы знать не можем. Однако можем заметить, что у невольных соработников и у соработников добровольных отчетливо подчеркнуто евангельское свойство — умаление, тоже вольное и невольное. Именно оно объединяет таких непохожих людей, как Папа Иоанн XXIII и Томас Мертон. Непохожи они во всём, что важно для мира: глава Католической Церкви — и простой монах; ангельский старец — и странный, безвременно умерший писатель; чистейший простец из крестьянской семьи — и выходец из богемы, прошедший малопривлекательный путь не то хулигана, не то представителя «золотой молодежи». Однако «добрый Папа Ян» сразу узнал своего, прочитав книгу молодого трапписта, и так умилился, что послал ему столу, в которой был интронизирован. Общее у них настолько просто, что о нем и говорить бы не стоило, если бы оно не было таким редким, особенно — в прошедшем веке.
Честертон говорит, что святой — противоядие против того греха, который преобладал в его дни. XX век, еще больше прежних, помешался на гордыне, от жалкого самоутверждения до «демонических твердынь». Оба великих соработника Бога, жившие в этом столетии, были исключительно смиренны, и в этой книге1 смирение Мертона выражено яснее всего.
Казалось бы, сколько раз это сказано и просто показано в притче притч — о блудном сыне, но первородный грех залепляет нам уши. Проповедники знают, как непрестанно приходится спорить «на две стороны» — и с апологетами самоутверждения, которых так поддерживают психологи, и с апологетами отчаяния. Собственно говоря, это скорее две фазы, чем разные стороны. Цепочка примерно идет так: «Ну, я человек хороший» — «Ой, вроде бы нет!» — «Ну, тогда на свете сплошной ужас».
И Иоанн XXIII, и Мертон смиренно признавали свое ничтожество и благодарили Бога за незаслуженную безмерную любовь. Перед нами — книга, свидетельствующая об этом. Как обычно, кто-то найдет в ней “интересные мысли, кто-то — набор приевшихся, да и сомнительных трюизмов. Но, к нашему счастью, всегда есть и третьи, для которых это — новость, Благая весть, дающая мир и свободу.
- «Семена созерцания». [↩]