Милосердие — это лицо Бога
Понятие милосердной любви — это знак, отличие, абсолютный признак религии Завета, и Ветхого, и Нового. Все, что есть прекрасного в остальных верах (делание добрых дел, доброта даже к незнакомцам, особая буддистская жалость), от этого отличается. А мы хотим свести понятие милосердия к этим качествам, которые, грубо говоря, мирские. Они не плохие, но не христианские. Тем самым — не спасительные, они не имеют статуса вечности.
Милосердие — это Лицо Бога. Когда мы говорим: «Бог есть Любовь», мы имеем в виду милосердие.
В Евангелии примеров много, самый же яркий — отец блудного сына.
Наталья Трауберг
Поздравления
12 марта 1989 г. Отец Александр Борисов был рукоположен в сан иерея. Поздравляем настоятеля нашего храма с 10-летием его священнического служения во славу Бога и на благо людям.
Я благодарен Богу за то, что мы служим вместе
Говорить об отце Александре Борисове мне очень непросто — и вот по какой причине. Я знаю его слишком давно и слишком тесно, а к тому же слишком люблю, чтобы произносить какие-то уважительные, но дежурные слова по поводу его юбилея. Слишком уж дорог мне о. Александр, чтобы выражать это чувство в словах «адреса» или поздравительной речи. Скажу только следующее. Я никогда не собирался быть священником и считал, что с меня хватит студентов и аспирантов, с которыми меня всегда связывали теплые отношения и духовное начало. К тому же, казалось мне, о людях можно молиться, выслушивать их и помогать, кому можешь, и не будучи священником. Как Жак Маритен или Станислас Фюмэ. Но когда вскоре после смерти отца Александра Меня о Александр позвал меня служить с ним, я сразу понял, что это — перст Божий. И вы не можете себе представить, как благодарен я Богу за то, что мы служим вместе.
Свящ. Георгий Чистяков
Пастырь добрый
В 1973 г. кандидат биологических наук Александр Борисов был рукоположен в сан диакона Русской Православной Церкви. С тех пор прошло более 25 лет. Это срок жизни целого поколения, немалый срок. Но важнее всего не то, сколько лет человек служит Церкви, а то, как он служит. Я думаю, всем нам чрезвычайно повезло, что 10 лет назад о.Александр стал наконец священником, а в 1991 г. был назначен настоятелем храма свв. бессребреников Космы и Дамиана. Впрочем, я уверен, что это не везение, а Промысел Божий. Именно он, наш настоятель, прямой ученик о.Александра Меня, после мученической смерти своего учителя подхватил эстафету Евангельского благовестил и христианской любви. «Дерево познается по плоду» (Мф. 13:33). Сегодня мы видим плод усилий о. Александра Борисова: приход нашего храма — один из самых цветущих и самых активных в стране, и он несет в мир дух открытого христианства.
Однако деятельность о. Александра простирается далеко за пределы нашего храма. Он — президент Российского Библейского общества. Он постоянно выступает с Евангельской проповедью на радио. Как член Комиссии по вопросам помилования при Президенте России, могу свидетельствовать о напряженной работе о. Александра в этом важнейшем институте гражданского общества. Здесь, как и повсюду, он творит дела добра и христианского милосердия. Это подкрепляется и его поездками по тюрьмам, где он напрямую обращается к падшим и заблудшим душам.
О. Александра отличает нелицемерная любовь к людям, скромность и смирение. Ему присущи духовная трезвость, рассудительность и терпимость. Все эти качества воплощены и в его облике, и в его служении. Литургия, которую он совершает, порождает благоговейное чувство. Его проповеди, умные и пронизанные живым Евангельским духом, доходят до сердца каждого человека. Доброта, которая светится в его глазах, изливается на всех, кто встречается с ним на жизненной дороге.
«Это величайшая ответственность — быть христианином сегодня», — писал о. Александр. Еще большая ответственность — быть священником Русской Православной Церкви сегодня. Каждый священник, следующий за Христом, уподобляется Пастырю Доброму. Наш настоятель — тоже добрый пастырь, и мы все хорошо это знаем.
Владимир Илюшенко
«Сценарий пишут не они»
Я в жизни видела достаточно много людей после обыска. Чаще всего они были нервически бодры. Но никогда я не видела, чтобы человек после обыска думал не о себе, а о других.
Было это, по-моему, в 1984 г. Я пришла к о. Александру сразу после обыска. Весь вечер он был не только мягок, добр, любезен и ласков, но он ни звука не сказал о себе.
Он не стал их ругать, ни себя хвалить. Видно было, что человек просто не хочет жить в этом слое. Он сразу мягко перевел разговор на Пауэлла, которого собрался тогда переводить (или уже переводил), советовался. Это был один из несомненных случаев в моей жизни, когда я ясно чувствовала: человек пребывает в ином уровне бытия, там, где явственно правит Бог, а не кто-либо другой. И пребывание это отличалось исключительно бытовой простотой, без каких-нибудь экстазов и выдумок. Он тогда сказал (или повторил чьи-то слова): «Сценарий пишут не они».
Наталья Трауберг
Такое не забывается
Август девяносто первого. Путч провалился. Многотысячная колонна ликующего народа движется к Красной площади — по Садовой, по Новому Арбату… Какое-то здание, окна сплошь залеплены испуганными лицами. Вроде бы одна из цитаделей Госбезопасности. Лица глазеют за закрытыми окнами. А с улицы, снизу их окатывает, как из брандспойта: Позор!!! Позор!!! Позор!!!
Впереди колонны плывет огромное полотнище — новый Российский флаг. Плывет горизонтально, взятый за края десятками рук, — величественно и волнообразно, словно ковер-самолет из русской сказки. Сбоку фигура священника в рясе. Одной рукой он удерживает ковер-самолет, — того и гляди, взмоет к облакам, — другой рукой — тяжелый портфель. Таким образом, равновесие соблюдается, хотя портфель явно перевешивает и почти скрябает по асфальту.
Идем мы уже больше часа, меня начинает грызть совесть, я хочу помочь священнику нести портфель: он не может переменить руку, ведь тогда ему придется идти спиной. Но, увы, пробиться к флагу не удается. А между тем, портфель так тяжел, что левое плечо батюшки заметно понизилось, а правое поднялось чуть ли не выше головы. «Да бросил бы он эту обузу!» — сокрушаюсь я, не имея возможности придти на помощь своему духовнику… Да, это был отец Александр Борисов.
Александр Зорин